[bookanier]

Американская поэзия в русских переводах



Американская поэзия в русских переводах. XIX—XX вв. / На английском языке с параллельным русским текстом (М.: Радуга, 1983). — 672 с.

Цитата: Аннотация: В антологии представлены лучшие образцы творчества американских поэтов XIX—XX вв. и их переводы на русский язык. Книга дает наглядное представление о том, как развивалась русская и советская школа стихотворного перевода и как воспринималась в нашей стране американская поэзия. Издание сопровождается вступительной статьей, комментариями, справками об авторах и переводчиках и адресовано широким кругам любителей поэзии.

АВТОРЫ

Эдгар Аллан По
Уильям Каллен Брайант
Генри Уодсворт Лонгфелло
Ральф Уолдо Эмерсон
Джон Гринлиф Уиттьер
Уолт Уитмен
Эмили Дикинсон
Эдвин Арлингтон Робинсон
Вэчел Линдсей
Эдгар Ли Мастерс
Карл Сэндберг
Роберт Фрост
Уильям Карлос Уильямс
Робинсон Джефферс
Харт Крейн
Уоллес Стивенс
Томас Стернз Элиот
Эдна Сент-Винсент Миллей
Марианна Мур
Эдвард Эстлин Каммингс
Арчибальд Маклиш
Джон Кроу Рэнсом
Аллен Тейт
Роберт Пенн Уоррен
Уолтер Лоуэнфелс
Ленгстон Хьюз
Огден Нэш
Уистан Хью Оден
Джон Берримен
Рэндалл Джаррелл
Роберт Лоуэлл
Теодор Рётке
Гвендолин Брукс
Ричард Уилбер
Аллен Гинсберг
Сильвия Плат
Дениза Левертов
Джеймс Дикки

Скачать pdf (7 MB)


Томас Стернз Элиот. ШЕПОТКИ БЕССМЕРТИЯ

О смерти Вебстер размышлял,
И прозревал костяк сквозь кожу;
Безгубая из-под земли
Его звала к себе на ложе.

Он замечал, что не зрачок,
А лютик смотрит из глазницы,
Что вожделеющая мысль
К телам безжизненным стремится.

Таким же был, наверно, Донн,
Добравшийся до откровенья,
Что нет замен вне бытия
Объятью и проникновенью,

Он знал, как стонет костный мозг,
Как кости бьются в лихорадке;
Лишенным плоти не дано
Соединенья и разрядки.

.................................................. ....

Милашка Гришкина глаза
Подводит, чтобы быть глазастей;
Ее привольный бюст — намек
На пневматические страсти.

В лесу залегший ягуар
Манит бегущую мартышку
При помощи кошачьих чар;
У Гришкиной же свой домишко;

Волнообразный ягуар
В чащобе душной и трясинной
Разит кошатиной слабей,
Чем крошка Гришкина в гостиной.

Прообразы живых существ
Вкруг прелестей ее роятся;
А мы к истлевшим ребрам льнем,
Чтоб с метафизикой обняться.

Перевод Андрея Сергеева

Эдвард Эстлин Каммингс. «кто-то жил в славном считай городке...»

кто-то жил в славном считай городке
(колокол мерно звонил вдалеке)
весну и лето осень и зиму
он пел свою жизнь танцевал свой труд

мужчины и женщины (десять и сто)
не думали вовсе что кто-то есть кто
и жили как были посеешь пожнешь
солнце луна звезды и дождь

догадались лишь дети (и тех только часть
да и те повзрослев забывали тотчас
весна и лето осень зима)
что никто без кого-то не может жить

всегдажды сейчас и древожды лист
смеясь его радость грустя его грусть
будь то птицежды снег будь то бурежды штиль
кто-то был ее то (то есть весь ее мир)

а каждые с каждыми жены мужья
трудились свой танец житья и бытья
(ложась и вставая зевая) они
проболтали недни и проспали несны

дождь и солнце луна и звезды
(и только снег объяснил но поздно
как дети умеют забыть запомнить)
и колокол мерно звонил вдалеке

кто-то умер однажды вернее всего
и никто целовать уж не может его
и уложены в гроб деловыми людьми
вместе он и она почивают они

весь мир и весь мир глубина к глубине
грезят ярче и ярче в недремлющем сне
никтожды кто-то земляжды апрель
желаньежды дух и еслижды да

А мужчины и женщины (долго и длинно)
весну и лето осень и зиму
пожинали что сеяли взяв свое даждь
солнце луна звезды и дождь

Перевод Владимира Британишского

Роберт Пенн Уоррен. СОСЕДСКИЙ РЕБЕНОК

Соседский мальчик дефективен, так как мать
При семерых уже исчадьях в той клоаке
Пилюль налопалась или свихнулась в браке,
И вот — еще один: урод ни дать ни взять.

Сестре двенадцать. Ангел писаный, она
Сидит с уродцем этим кротко, как святая.
Он ручкой машет: — Чао, чао! — повторяя,
Как итальянец. А она как день ясна.

И от мадонны этой злость кипит моя.
Дуреха, знает ли, что все не так-то просто,
Чтоб оправдать или не оправдать уродства:
Маразм судьбы или паскудство бытия?!

И что: петля иль воля эта красота?
Благословенье ли? — Доверимся надежде,
Что и прекрасного коснется мудрость — прежде,
Чем в щель засвищет мировая пустота.

Пусть венчик радости твоей — ориентир
Здесь, где империи крошатся и светила.
Я улыбаюсь: — Чао, чао! — через силу
И говорю, махнув рукою: — Это мир.

Перевод Олега Чухонцева

Огден Неш. МЕМОРАНДУМ ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО ПОЛЬЗОВАНИЯ

Я разрешил бы грешить только лицам,
Которые безмятежностью подобны птицам,
Потому что если вы не можете грешить без дрожи,
То это выходит себе дороже.
Не стоит соблазняться даже мелким грешком,
Если вы у совести под башмаком.
Одни люди раскаиваются на миллион, согрешив на две ломаные полушки,
А другие посвистывают, отравив мужа мышьяком или придушив бабушку при помощи подушки.
Одни не теряют самообладания, проводя дни на грани delirium tremens,
А другие готовы повеситься на вешалке, если выпили на именинах лишний коктейль и развлекали гостей стихами миссис Хеманс.
Одни не испытывают склонности к моногамии и ведут себя как известные домашние пернатые,
А другие впадают в глубокую депрессию, если протанцуют два танго подряд с дамой, на которой они не женатые.
Один, не уплатив за проезд в автобусе, считает, что ад для него — слишком мягкая мера,
А другой разоряет сирых и вдовых и порой настолько входит во вкус, что разоряет все новых и новых — и превращается в миллионера.
Я не собираюсь лезть напролом
И определять, в чем разница между добром и злом,
Но если вы относитесь к злополучному меньшинству, признающему, что такая разница есть,— я вам советую прямо и грубо:
Противьтесь наимельчайшим искушениям, сжав кулаки и по возможности зубы.
Если вы стремитесь к душевному покою, совершать зло можно только при условии, если вам никогда не приходит в голову, что вы совершаете зло;
И если вы при этом спите спокойно и смотрите миру прямо в глаза — считайте, что вам повезло.
Но если вы начинаете думать, что делать зло, пожалуй, не стоило и что вообще вы такой и сякой, —
Проститесь с надеждой на душевный покой.
Итак, я позволю себе сказать в заключение этой печальной повести:
Для счастья нужна либо чистая совесть, либо чистое отсутствие совести.

Перевод Ирины Комаровой

Уистан Хью Оден. ЩИТ АХИЛЛА

Хотела, чтобы вышла
Лоза из янтаря,
И мраморные грады,
И вольные моря,
Но пламенем металла
Изобразил кузнец
Потемки запустенья
И небо как свинец.

Край безобразный, бурый и нагой —
Ни зелени, ни признака жилища,
Есть нечего, стать некуда ногой,—
И все ж, как пыль, слетясь на пепелище,
Восстали тыщи в ряд, и следом — тыщи,—
Но тыщи глаз над тыщами сапог
Мертвы, пока приказ их не разжег.

И голосом, идущим ниоткуда,
Зачтен до грамма взвешенный приказ
(И слог, и смысл подлее, чем Иуда),
Не подлежащий обсужденью масс,
Колоннами на марше ставших враз,
Чтоб, наступая, с логикой железной
Дойти до края и сродниться с бездной.

Хотела, чтобы вышел
Упитанный телец,
Алтарь, богам угодный,
Богам послушный жрец,
Но в пламени металла —
Где стать бы алтарю,—
Дрожа, распознавала
Кровавую зарю.

Вершится суд военно-полевой,
Скучают судьи, вяло зубоскаля,
Исходит потом в жуткий зной конвой,
Толпа робка за проволочной сталью
(А может, их связали, рот зажали?),
Никто не шевельнется, воздух тих,
Пока ведут на плаху тех троих.

Величие и вес — иначе: мощь —
Порукою не жертвы, а суда,
Спасенье — не про тех, кто мал и тощ,
Надеяться не надо никогда;
Страх умертвил их и лишил стыда —
Нечеловеком, в ноги палачу
Пал каждый с тяжким воплем: «Не хочу!»

Хотела, чтобы вышли,
Прекрасны и стройны,
Могучие атлеты,
Лихие плясуны,
Свет солнца и луны,
Но на щите широком
Он поместил не рай,
А край, убитый Роком.

Заморыш, одичавший без отца,
Бьет птицу камнем влет. Но не попал.
Юнцы ножом прикончили юнца.
Кто смог взять деву силой, тот и взял. —
Такой и лишь такою представлял
Он землю, где любовь и состраданье
Есть нечто из другого мирозданья.

Бог непрекраснодушный,
Гефест хромает прочь.
Фетида безутешно
Полощет криком ночь:
Ахилл жестокосердый,
Кому сковали щит,
Погубит тыщи смертных
И сам падет убит.

Перевод Виктора Топорова