Переводы иностранных стихов.

[Ковальчук Ан]

Władysław Broniewski Żydom polskim

Pa­mię­ci Szmu­la Zy­giel­boj­ma

Z pol­skich miast i mia­ste­czek nie sły­chać krzy­ków roz­pa­czy,
pa­dli, jak hu­fiec bo­jo­wy, war­szaw­scy obroń­cy get­ta...
Sło­wa me we krwi nu­rzam, a ser­ce w ogrom­nym pła­czu,
dla was, o Żydzi pol­scy, pol­ski tu­ła­czy po­eta.

Nie lu­dzie, lecz psy okrwa­wio­ne, i nie żoł­nie­rze, lecz kaci
przy­szli, by śmier­cią po­ra­zić was, wa­sze dzie­ci i żony:
ga­zem w ko­mo­rach wy­du­sić, wap­nem w wa­go­nach wy­tra­cić
i szy­dzić z umie­ra­ją­cych, bez­bron­nych i prze­ra­żo­nych.

Lecz wy­ście pod­nie­śli ka­mień, by ci­snąć nim ka­no­nie­ra,
któ­ry na­sta­wiał dzia­ło, by dom wasz zbu­rzyć do szczę­tu...
Sy­no­wie Ma­cha­be­uszów! i wy po­tra­fi­cie umie­rać,
pod­jąć bez cie­nia na­dziei wal­kę, we Wrze­śniu za­czę­tą.

Oto, co trze­ba wy­ryć, jak w gła­zie, w pol­skiej pa­mię­ci:
wspól­ny dom nam zbu­rzo­no i krew prze­la­na nas bra­ta,
łą­czy nas mur eg­ze­ku­cyj, łą­czy nas Da­chau, Oświę­cim,
każ­dy grób bez­i­mien­ny i każ­da wię­zien­na kra­ta.

Wspól­ne za­świe­ci nam nie­bo po­nad zbu­rzo­ną War­sza­wą,
gdy za­koń­czy­my zwy­cię­stwem krwa­wy nasz trud wie­lo­let­ni:
każ­dy czło­wiek otrzy­ma wol­ność, kęs chle­ba i pra­wo
i jed­na po­wsta­nie rasa, naj­wyż­sza: lu­dzie szla­chet­ni.

Владислав Броневский Польским Евреям

Памяти Шмуля Зигельбойма



Из городов и местечек не слышно криков страданий,
повстанцы варшавского гетто смертью героев пали...
Слова свои в кровь погружаю, а сердце – в бездну
рыданий
для вас, о евреи Польши, я, польский поэт-скиталец.


Не люди, а дикие звери, бандиты в солдатских погонах
вторглись, чтоб приняли муки вы, ваши дети и жены:
чтобы душить вас газом, известью жечь в вагонах
и надругаться над прахом расстрелянных
и сожженных.


Но вы замахнулись камнем, чтоб кинуть его в злодея,
который целился в дом ваш, чтобы на воздух
взлетел он...
И вы умереть сумели, о сыновья Маккавеев,
сражаясь без тени надежды за общее наше дело.


Надо в памяти польской высечь, как на граните:
общий дом наш разрушен, кровоточат наши раны,
роднит нас стена расстрелов, Дахау, Освенцим
роднит нас,
каждый прут на решетке, каждый труп безымянный.


Общим нам будет небо над разбомбленной Варшавой,
после того как победу в битве кровавой добудем:
каждый получит свободу, хлеба кусок и право,
будет единая раса, высшая: честные люди.