Ваше самое любимое стихотворение...

[Fassiya]

Так давно это было… Он не помнил когда
Был оставлен людьми в этом сумрачном мире.
Улетая, сказали: «Мы вернемся сюда,
Мы придем. Дважды два – ты запомни – четыре!»

И он твердо усвоил простые слова,
Что в него перед стартом заложены были.
И во льду, замерзая, твердил: «Дважды два,
Дважды два – я по-прежнему верю – четыре!»

Но однажды к пещере его ледяной
Прибежали Они и сказали ехидно:
«Что все время бубнишь ты, болван жестяной:
«Дважды два, дважды два..», а ракеты не видно!

Ты наивный чудак. И тебе не понять,
Что поверил пустым, легкомысленным людям!
Дважды два – не четыре. Дважды два – это пять.
Впрочем, мы убеждать тебя в этом не будем.

Ты и сам уже знаешь, что все это ложь –
Ты навеки оставлен на этой планете!
Ты, болван металлический, всё ещё ждешь,
Что они прилетят за тобой на ракете?

Ты всё грезишь во льдах о какой-то Земле,
О какой-то нелепой космической станции.
Посмотри, как блестят, как искрятся во мгле
Наши тонкие, хрупкие изумрудные панцири!

Ну, вставай! Мы пойдём далеко-далеко,
Где сверкают озера расплавленной ртути.
Ты склонишься над ними – и станет легко!
И забудешь навек об изменниках людях!

Верность, дружба… - всё это пустые слова.
Позабудь их – и грусть твоя быстро рассеется!
Кто поверит твоим «дважды два, дважды два»?
Разве можно любить металлическим сердцем?»

И потом прибегали опять и опять.
Он не мог оттолкнуть их руками усталыми.
И кричали у входа: «Дважды два – это пять!»
И кидали в него голубыми кристаллами.

Но однажды в ночи прорвалась тишина.
Корабля позывные прозвучали в эфире:
«Мы летим! Мы летим! Отзовись, старина!
Мы летим! Дважды два, отвечай же, четыре»

Но с планеты угрюмой донесся ответ.
(Позывные настигли ракету в полёте):
«Дважды два – это шесть. Я вас ждал много лет.
Дважды два – это шесть. Но я знал – вы придёте!»

[Фея гор]

Автор: Вера Важкая.

Жизнь похожа на город, где из окон огромных
Из-за скопища улиц горизонт не видать;
Где почти невозможно встретить близких знакомых,
И от радости встречи руку друга пожать.

Жизнь похожа на город, где года, как трамваи,
Мимо катят и катят, грохоча и гремя;
Где мечты и надежды, словно призраки, тают,
И судьба притаилась в светофорных огнях.

Жизнь похожа нп город, где спешат бесконечно,
Где не сон, а усталость входит вечером в дом;
Жизнь похожа нп город под названием Вечность -
Преобычнейший город - тот, где все мы живём...

И ещё...
Карандашные строки сотрутся -
Всё поглотит холодная Вечность;
Информацией перегружен
Всё забудет истерзанный мозг...

Остаётся только Сегодня -
То, которое так быстротечно.
Только как сохранить зтот хрупкий
Между Прошлым и Будущим мост?


И стихотворение-зарисовка - того же автора:

Золотистая звёздная пыль
В чёрном бархате поднебесья,
Зачарованно шепчет ковыль
Под сверчков неумолчную песню.

И от лёгкого ветерка
Травы кланяются мне в ноги,
И похож на конька-горбунька
куст при свете луны у дороги.

Вот поскачет - и эхо в ответ
От копыт раскатившейся лавой;
И просыплются звёзды вослед,
и останутся росами в травах...

[мадина79]

Маяковский (единственное, что у него нравится мне, зато...)
Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полуденной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит -
чтоб обязательно была звезда! -
клянется -
не перенесет эту беззвездную муку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
"Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!"
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

[rock_baby]

Воротишься на родину. Ну что ж.
Гляди вокруг, кому еще ты нужен,
кому теперь в друзья ты попадешь?
Воротишься, купи себе на ужин

какого-нибудь сладкого вина,
смотри в окно и думай понемногу:
во всем твоя одна, твоя вина,
и хорошо. Спасибо. Слава Богу.

Как хорошо, что некого винить,
как хорошо, что ты никем не связан,
как хорошо, что до смерти любить
тебя никто на свете не обязан.

Как хорошо, что никогда во тьму
ничья рука тебя не провожала,
как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала.

Как хорошо, на родину спеша,
поймать себя в словах неоткровенных
и вдруг понять, как медленно душа
заботится о новых переменах.

Иосиф Бродский

[Halis]

Не самозванка-я пришла домой,
И не служанка-мне не надо хлеба,
Я-страсть твоя, воскресный отдых твой,
Твой день седьмой, твое седьмое небо.

Там, на земле, мне подавали грош
И жерновов навешали на шею.
-Возлюбленный! Ужель меня не узнаешь?
Я ласточка твоя-Психея!

18 мая 1918
Марина Цветаева

[AnaSantos]

Марина Цветаева

* * *
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно —
Где — совершенно одинокой

Быть, по каким камням домой
Брести с кошелкою базарной
В дом, и не знающий, что — мой,
Как госпиталь или казарма.

Мне все равно, каких среди
Лиц ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно —

В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведем без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!),
Где унижаться — мне едино.

Не обольщусь и языком
Родным, его призывом млечным.
Мне безразлично, на каком
Непонимаемой быть встречным!

(Читателем, газетных тонн
Глотателем, доильцем сплетен...)
Двадцатого столетья — он,
А я — до всякого столетья!

Остолбеневши, как бревно,
Оставшееся от аллеи,
Мне все — равны, мне всё — равно;
И, может быть, всего равнее —

Роднее бывшее — всего.
Все признаки с меня, все меты,
Все даты — как рукой сняло:
Душа, родившаяся — где-то.

Так край меня не уберег
Мой, что и самый зоркий сыщик
Вдоль всей души, всей — поперек!
Родимого пятна не сыщет!

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,
И всё — равно, и всё — едино.
Но если по дороге — куст
Встает, особенно — рябина ...

1934

[Shanara]

Сергей Есенин стихи
Антология русской поэзии ПЕСНЬ О СОБАКЕ

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

[lubascha]

Терпимость заменила толерантность,
Не замечаем мы чужих грехов,
И под упорство маскируем наглость,
И рыцарства потеряна галантность –
Пришло на смену равенство полов.

Где преданность? Отныне лишь лояльность
Придется в этой жизни проявлять.
Мужскую суть развеяла брутальность,
Характер обусловила ментальность.
Чего ж теперь на леность нам пенять?

Не спорим, а приводим аргументы,
Сердца давно в щиты облачены.
От дружбы ждем взамен эквиваленты,
Не люди даже мы, а резиденты
В пределах обособленной страны.

Хочу любить! Не строить отношенья,
А именно гореть, мечтать, страдать!
С ума сходить до полного забвенья,
Ловить весны прощальные мгновенья,
По лужам босиком хочу бежать!

Срок годности на чувства не признаю!!!
И хоть в сомненьях яростных мечусь,
Себя я никогда не поменяю
И новшествам таким не научусь!!!

[chukgek]

О. МАНДЕЛЬШТАМ


Умывался ночью на дворе –
Твердь сияла грубыми звездами.
Звездный луч, как соль на топоре,
Стынет бочка с полными краями,

На замок закрыты ворота,
И земля по совести сурова, –
Чище правды свежего холста
Вряд ли где отыщется основа.

Тает в бочке, словно соль, звезда,
И вода студеная чернее,
Чище смерть, соленее беда,
И земля правдивей и страшнее.


Иннокентий Анненский

Добавлено через 29 минут
Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!

Кому ж нас надо? Кто зажег
Два желтых лика, два унылых...
И вдруг почувствовал смычок,
Что кто-то взял и кто-то слил их.

"О, как давно! Сквозь эту тьму
Скажи одно: ты та ли, та ли?"
И струны ластились к нему,
Звеня, но, ластясь, трепетали.


"Не правда ль, больше никогда
Мы не расстанемся? довольно?.."
И скрипка отвечала да,
Но сердцу скрипки было больно.

Смычок все понял, он затих,
А в скрипке эхо все держалось...
И было мукою для них,
Что людям музыкой казалось.

Но человек не погасил
До утра свеч... И струны пели...
Лишь солнце их нашло без сил
На черном бархате постели.




Добавлено через 1 час 13 минут
Константин Бальмонт


* * *

Я мечтою ловил уходящие тени,
Уходящие тени погасавшего дня,
Я на башню всходил, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

И чем выше я шел, тем ясней рисовалисль,
Тем ясней рисовались очертанья вдали,
И какие-то звуки вдали раздавались,
Вкруг меня раздавались от Небес и Земли.

Чем я выше всходил, тем светлее сверкали,
Тем светлее сверкали выси дремлющих гор,
И сияньем прощальным как будто ласкали,
Словно нежно ласкали отуманенный взор.

И внизу подо мною уж ночь наступила,
Уже ночь наступила для уснувшей Земли,
Для меня же блистало дневное светило,
Огневое светило догорало вдали.

Я узнал, как ловить уходящие тени,
Уходящие тени потускневшего дня,
И все выше я шел, и дрожали ступени,
И дрожали ступени под ногой у меня.

1894г.

[qwe1986]

Просто чем то "цепляет":

Велимир Хлебников

Из мешка
На пол рассыпались вещи.
И я думаю,
Что мир -
Только усмешка,
Что теплится
На устах повешенного.

[ustishka]

Одна ее рука изящна и смугла
Сестренку бережно за шею обняла,
Другая прячется в водовороте юбки.
Лукавые глаза, смеющиеся губки
Лучатся радостью и нет сомнений в том,
Что думает она о добром и простом.
Ах, как бы мне узнать, что кроется в головке
Очаровательной и ласковой плутовки?
Все, вкус и мера в ней.
Ни в чем изъяна нет.
И замечательно удавшийся портрет:
Движенья, волосы,
Дополнит ум природный.
Ах, до чего хорош ее наряд свободный.
Так хитро скроенный, чтобы приоткрыть чуть-чуть
Игривый каблучок и маленькую грудь.

Поль Верлен

[таня_1]

И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких "останься" или "постой";
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.

То, к чему труднее всего привыкнуть -
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, похоже, дело мое табак.

Я бы не уходила. Я бы сидела, терла
Ободок стакана или кольцо
И глядела в шею, ключицу, горло,
Ворот майки - но не в лицо.
Вот бы разом выдохнуть эти сверла -
Сто одно проклятое сверлецо

С карандашный грифель, язык кинжала
(желобок на лезвии - как игла),
Чтобы я счастливая побежала,
Как он довезет меня до угла,
А не глухота, тошнота и мгла.
Страшно хочется, чтоб она тебя обожала,
Баловала и берегла.

И напомни мне, чтоб я больше не приезжала.
Чтобы я действительно не смогла.


ВЕРА ПОЛОЗКОВА

[whbear]

Владимир Маяковский
Скрипка и немножко нервно

Скрипка издергалась, упрашивая,
и вдруг разревелась
так по-детски,
что барабан не выдержал:
«Хорошо, хорошо, хорошо!»
А сам устал,
не дослушал скрипкиной речи,
шмыгнул на горящий Кузнецкий
и ушел.
Оркестр чужо смотрел, как
выплакивалась скрипка
без слов,
без такта,
и только где-то
глупая тарелка
вылязгивала:
«Что это?»
«Как это?»
А когда геликон —
меднорожий,
потный,
крикнул:
«Дура,
плакса,
вытри!» —
я встал,
шатаясь полез через ноты,
сгибающиеся под ужасом пюпитры,
зачем-то крикнул:
«Боже!»,
бросился на деревянную шею:
«Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору —
а доказать ничего не умею!»
Музыканты смеются:
«Влип как!
Пришел к деревянной невесте!
Голова!»
А мне — наплевать!
Я — хороший.
«Знаете что, скрипка?
Давайте —
будем жить вместе!
А?»

[GGalina]

Хуан Рамон Хименес
ПОЛНОТА


Коснуться плеча,
коснуться волны,
коснуться луча,
коснуться стены.

Поверхность души
под ласкою рук.
Касание струн
и вечность вокруг.

[Boizen]

Александр Кушнер

* * *

Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
Нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
Как на рынке, поменять.

Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; я в пять лет
Должен был от скарлатины
Умереть, живи в невинный
Век, в котором горя нет.

Ты себя в счастливцы прочишь,
А при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
Флорентийской и проказе?
Хочешь ехать в первом классе,
А не в трюме, в полутьме?

Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
Блещет тучка; обниму
Век мой, рок мой на прощанье.
Время - это испытанье.
Не завидуй никому.

Крепко тесное объятье.
Время - кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
С нас - его черты и складки,
Приглядевшись, можно взять.

1978